— А как же.
Бет поколебалась, но мы сказали друг другу все или почти все, что было необходимо, поэтому она просто повернулась и вышла из комнаты.
Я откинулся на подушку и задумался о детях, которых я нечасто буду видеть. Что ж, я проявил себя не очень-то активным отцом, и Логан, наверное, будет стараться куда больше.
Должно быть, я заснул, потому что вдруг увидел, что рядом стоит Мойра и смотрит на меня.
На ней было черное полотняное платье, черные туфли и перчатки. Она выглядела очень элегантно, но для нее — как-то в приглушенных тонах. Медного цвета волосы казались до невозможности гладкими и блестящими, каждый завиток — на своем месте. Может быть, она только что привела их в порядок, а возможно, просто повзрослела и наконец-то одержала победу над прической. По крайней мере, со времени нашей последней встречи выражение ее глаз цвета морской волны стало более взрослым.
— Привет, Мойра, — сказал я.
— Привет, бэби.
— Думаю, ты на меня злишься.
— Это было две недели назад, — возразила она, — Так долго злиться я не умею, — Помолчав, она добавила: — Моя мама вчера…
— Сожалею.
— Перестань. С чего бы тебе сожалеть? Она, наверное, просто ждала, желая пережить отца. Когда же услышала, что с ним случилось, то, не имея больше стимула к жизни, перестала бороться… — Девушка жестом указала на свое платье. — Так старомодно, траур, да?
Я сказал:
— А я подумал, будто это из-за отца.
— Из-за него? Да я бы и носки из-за него не сменила.
Последовала пауза. Потом она спросила:
— Ты не мог иначе? — Но, видимо, все эти бинты, видневшиеся через больничную пижаму, говорили сами за себя, потому что она добавила: — Думаю, вопрос глупый, но… — Мойра перевела дыхание, — ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да.
— Что ж, все было очень хорошо, пока длилось, — сказала она решительным тоном, — Просто блеск!
— Да, — согласился я, — Блеск.
— Не следовало ли мне принести тебе печенье, цветы или еще что-то в этом роде?
— Нет.
— Я почему-то так и подумала, что ты это скажешь.
— Мне говорили, будто юный Логан лежит здесь же, дальше по коридору. Он как будто все еще в критическом состоянии. Некоторый стимул может помочь.
Девушка посмотрела на меня без всякого выражения.
— Может быть, ты и очень хорош в каких-то своих делах, — заметила она, — но как сводник никуда не годишься. Почему бы тебе не перестать совать свой нос, куда не просят?
— Просто моя мысль бродит где попало.
— Неудивительно, что она заблудилась. Кому она такая нужна? — Она вздохнула. — Номер комнаты?
— Сто тридцать четвертая.
— Проверю, как у него дела. Чтобы доставить тебе удовольствие. — Мойра несколько секунд критически разглядывала меня, — Знаешь, мой отец ничего не умел сделать как следует. Даже стрелять не умел! Если бы он тебя застрелил, я могла бы тосковать о тебе. Это было бы куда лучше, чем… До свидания, бэби.
— До свидания, — откликнулся я и проследил взглядом, как она быстро вышла из комнаты, заметив при этом, что одна золотисто-красная прядка выбилась из-за уха. Все-таки она еще не настолько повзрослела, чтобы решить эту проблему. Что ж, впереди у нее времени сколько угодно.
Можно было объяснить ей, что не я застрелил ее отца, хотя я и стремился к этому. Тогда, возможно, я еще какое-то время смог бы сохранить ее при себе. Это было бы очень приятно, но секрет был не мой, и к тому же я не мог дать ей в жизни ничего ценного. По крайней мере, в сравнении с тем, что она сможет дать кому-нибудь другому, теперь, когда стала свободна. Я подумал, что вот опять во мне проснулись благородные чувства, и от этой мысли, как всегда, почувствовал себя скверно.
Поэтому я обрадовался, когда меня отвлек телефонный звонок. Впрочем, как только я узнал голос на другом конце линии, радости у меня сразу же поубавилось.
Мак спросил:
— Как ты себя чувствуешь, Эрик?
— Для точного диагноза свяжитесь с лечащим врачом, — ответил я.
— Так я и сделал. Он говорит, что ты будешь жить.
— Очень рад, что наконец-то он решил это для себя.
— Когда ты полностью поправишься, — продолжал Мак, — я хочу услышать от тебя полный отчет. Кое-что, на мой взгляд, требует детальных объяснений. Последние две недели мне пришлось заниматься двумя молодыми хулиганами со сломанными руками, шестью человеческими трупами и одним собачьим, тремя тяжело раненными людьми и двумя живыми и здоровыми леди, одна из которых была вне себя из-за того, что ее держали в плену, а другая просто разгуливала среди бела дня без одежды.
— Да, — согласился я, — Не говоря уже о нескольких килограммах героина и других материалах.
— Да, конечно, — сказал Мак, — И это тоже, не так ли? Наши друзья в Вашингтоне, хотя и шокированы использованными методами, вполне довольны достигнутыми результатами.
— А вы, сэр?
— Как ты сам думаешь, Эрик? Согласно полученной информации, один из моих людей допустил:
а) чтобы его огрели дубинкой по голове,
б) захватили в плен спящим,
в) подстрелили, хотя он держал стрелявшего на мушке.
— Ваша информация, сэр, достаточно полна, — сказал я, — И что вы намерены предпринять: уволить меня с позором и послать в Сибирь или ее эквивалент, чтобы я там держал почтовую контору?
Он промолчал, потом сказал:
— Именно так, Эрик, да! Именно этим и занимался Мартелл все эти годы — присматривал за почтой. Учитывая его прежний статус, неудивительно, что он возмущался своим положением. До недавних чисток транспортировка наркотиков у синдиката была отлажена до мельчайших деталей. Нашим друзьям только и оставалось, что поместить своих людей в ключевых местах и подсовывать свои штучки, предназначенные для передачи и последующего изымания в нужных пунктах. Синдикат же неведомо для себя проделывал всю работу, ввозя эту дрянь в страну. Как и говорил Мартелл, Риччи работал у него мальчиком на побегушках.
— Но это как если бы запрячь тигра-людоеда в коляску для пони, — заметил я.
— Они, возможно, использовали этот способ лишь в критических ситуациях и для трудновыполнимых перевозок вроде этой, — предположил Мак, — Но когда было нужно, то, пожалуйста — путь налажен.
Я услышал, как он откашлялся, и понял, что мы возвращаемся к теме, от которой, как я надеялся, я так удачно уклонился.
— Я уже говорил, Эрик. Складывается впечатление, что ты оказался не на высоте.
— Мог бы привлечь к своему оправданию недостаточный инструктаж и личную заинтересованность, но не стану. Признаю себя виновным по пунктам а) и б). Что же до в), то, как вы и велели, я объявил им, что они арестованы. Но мне почему-то не поверили. Может быть, я говорил недостаточно убедительно. Под вашим руководством, сэр, у нас мало возможности набраться опыта по части арестов.
— Это, конечно, довод, но не очень хороший, — возразил Мак, — Тебе, я думаю, не помешает отдохнуть. Кстати, я как раз знаю одно место… Ты ведь увлекаешься рыбалкой, да? Что ж, как только поправишься, бери свои снасти и…
Оказывается, есть такое озеро в горах (где — не важно), которое является идеальным местом для выздоровления после пулевого ранения.
— Да, сэр, — согласился я. — Звучит заманчиво. Благодарю вас, сэр.
Он продолжал:
— Ты можешь, если хочешь, остаться там до начала охотничьего сезона. Я даже настаиваю, чтобы ты захватил с собой дальнобойную винтовку, желательно с оптическим прицелом… Ну и конечно, необходимую амуницию, чтобы потренироваться как следует.
— Потренироваться! — сказал я, — Да, сэр. А вы уверены, что мне не стоит захватывать с собой еще и базуку или маленькую гаубицу?
— Не думаю, что они тебе потребуются, — ответил он. Но я обратил внимание на то, что голос его звучит неуверенно. — Что ж, до свидания, Эрик. Береги себя.
Похоже было, что мне так и придется сделать. Беречь себя, я имею в виду. Потому что он-то уж точно не имел такого намерения. Я повесил трубку на рычаг, откинулся на подушку и задумался об озере в горах. Меня очень интересовало, что Мак там потерял и что мне придется сделать, чтобы это найти…
Путешествие будет опасным
Глава 1
Кто-то устроил известный трюк с кислотой — картина мало привлекательная для взора, даже если вы более или менее подготовлены к неприятным неожиданностям, как это было в случае со мной. Агент нашей организации не позвонил в положенное время, и меня отозвали с работы «неподалеку» (всего каких-нибудь пять сотен миль к югу, в Черных Холмах, Южная Дакота), чтобы я на месте выяснил, в чем дело. К ночи я пересек канадскую границу, въехал в некую провинцию под названием Сэскетчуан, отыскал там некий городок под названием Реджина, а в нем некий мотель, называющийся «Плейнсмен», постучал неким образом в некую дверь и не получил ответа.
